Жемчужная нежность Карелии.
Наши суровые северные края Природа наградила редким даром — речными ракушками-жемчужницами, в глубине которых таились перламутровые сокровища. Начальный период развития жемчужного промысла в Карелии уходит в такие давние времена, что научные утверждения неизбежно сменяются предположениями. Если принять во внимание сведения о том, что на геологической карте нашего северного края обозначается берег древнейшего из известных науке морей, называемого кембрийским, а также то, что «…и в наших северных краях великие жары бывали» (М. В. Ломоносов), появление жемчужных раковин в карельских водах имеет свое объяснение.
Около деревни Терву Лахденпохского района есть залив, носящий название Хелмелянлахти — «Жемчужный». По сообщениям финского учёного Теодора Швиндта, карелы не только умели добывать жемчуг, но и разводить его. Тайна жемчужного промысла хранилась в секрете и переходила из поколения в поколение. С приходом шведов секрет жемчужного промысла был утрачен.
Михаил Васильевич Ломоносов хорошо знал технологию поиска жемчуга. В докладной записке в Сенат он писал в 1745 году: «Ловят жемчужные раковины в глубоких местах с небольших плотов. …Раковины, которые (из-за) светлости воды глубже сажени видеть можно, вынимают длинным шестом, на конце расщепленным, уязвляющим раковину острым краем».
Высматривали раковины на речном дне с помощью длинной берестяной трубки, причем ловцы жемчуга уже по внешнему виду ракушки определяли — есть в ней жемчужина или нет. Ломоносов даже придумал прибор для подводного наблюдения, он назвал его «батоскопом».
По данным газеты «Олонецкие губернские ведомости» в 1912 году из Карелии за границу было продано жемчужных изделий на сумму около 300 тыс. рублей золотом. В «Калевале» можно прочесть: «…и коня кнутом ударил, бьет кнутом с жемчужной ручкой… «(руна 3), жемчугом вышивали одежду, пояса, рукавицы и т.д., но в основном, конечно, жемчуг использовался для женских украшений.
Расказы о добыче жемчуга в Карелии можно встретить во многих дореволюционных изданиях. «Герман Дмитриев и Григорий Матвеев жемчуг отыскивают на реке Янеге, впадающей в Свирь в 7 верстах от Лодейного Поля. Иногда попадаются жемчужины значительной величины, за которые петербургские купцы платят по 50 рублей и дороже за каждое зерно. В 1868 и 1871 годах за поднесение жемчужных зерен Государю Императору и Государыне Императрице Дмитриев и Матвеев удостоились получить в награду 200 рублей и двое золотых часов».
Расщепление ракушек, обработка жемчужины, просверливание в ней дырочки требовало большого мастерства. Вероятно, карельский глагол juvie — «щипать», «расщеплять» является прародителем русского слова «ювелир».
С древнейших времен женщины финско-угорских народов носили венец — обруч с височными кольцами (vencu). Из желания разместить на нем все большее количество драгоценных камней, он становился все выше и выше (korreta — по-карельски «становиться выше»), постепенно преобразившись в корону. Этот переход зафиксировался в языке. Слово «корона» по-карельски звучит — koruna, что перекликается с финским koru — укращение, драгоценность. Карельские короны можно увидеть не только в крупнейших музеях России, они бережно хранятся и по сей день в карельских семьях.
Светлую холодноватую красоту жемчуга соединяли узором прекрасной вышивки с серебром и хрусталем, дымчатым кварцем; жемчужины желтовато-розового отлива особенно красиво сочетались с золотым шитьем, драгоценными камнями — аметистами, топазами, рубинами. Золотой ниточки мастерицы украшали богатым узорочьем одежду, обувь, головные уборы. Полукруглая линия нарядного кокошника, жемчужная поднизь вокруг лица делали красавицей любую женщину, одаривали её цветущей пышностью, радостью красок, тем волнующим торжеством женственности, что пленяла и покоряла сердца. Великолепие красоты смягчало нравы, отводило зло, звало в царство любви и добра.
Тысячелетняя мудрость народа облагораживала высокое предназначение женщины, возвеличивала её материнскую будущность, поэтому и старалась каждую из своих дочерей сделать привлекательной, пробудить в ней лучшие качества. Иностранные гости, видевшие хоть раз жительниц северного края во всем великолепии традиционного костюма, единодушно утверждали, что такого уважения к женщине не встречали ни в какой другой стране.
Карельский народ отличался и до сих пор отличается своей яркой самобытностью — это подтверждается многими имеющимися материалами. Лучшие образцы народной одежды хранятся в Карельском краеведческом музее.
«Душегреи Русского народного Севера выделяются как подлинное произведение народного творчества, они сшиты из прямоугольного куска ткани (парчи или бархата) и таким образом кажутся сильно расклешенными: в верхней части ткань собрана в густые мелкие складки, в нижней — оставлена свободной и очень пышной. …Отделывались позументом, жемчугом, вышивкой и шились из самых ярких, нарядных, часто золотых тканей… на дорогой шелковой подкладке или на меху» (Р. Кирсанова. Костюм в народной культуре).
Распашные шугаи имели длинные рукава, для утепления простегивались слоем ваты, воротники и манжеты украшались мехом. Костюм дополнялся жемчужным или бисерным ожерельем, шейной сеткой из жемчуга, серебряными цепочками, коралловыми, янтарными, сердоликовыми или стеклянными «с глазками» бусами. Любили корелянки и серьги — голубые с эмалью, ажурные с шумящими подвесками, жемчужные «бабочки». Запястья рук украшались серебряными или золотыми браслетами, а пальцы — дорогими кольцами.
Зимой носили шубы на меху с широким соболиным или песцовым воротником, на ноги одевали теплые меховые сапожки — прообраз современных, завоевавших весь мир кожаных женских сапог.
Мужчины-карелы подпоясывались надежным и прочным кожаным ремнем с медной или серебряной пряжкой. К ремню подвешивался нож с медной или серебряной узорчатой рукояткой. Ножны украшались металлическими накладками. О том же говорит руны «Калевалы» (руна 5 в переводе А. Мишина): «Нож за поясом у Вяйно был с серебряною ручкой…» Ворот рубахи застегивался медной или серебряной пряжкой. Обувь кожаная, нередко расшитая узором. Лаптей карелы не носили, надевали их в исключительных случаях при исполнении самой грязной работы. Женская обувь — кожаные туфли или тапочки с тремя петельками, сквозь которые протягивались кожаные ремешки (шнурки). Русское население, живущее в северных областях, также придерживалось установившихся традиций. «Ни Новгород, ни Ладога не знали лаптей. Тут все ходили в кожаной обуви».
(«Знание-сила» №5 1998г.)